После этого я достала три последних истории, что написала о нем. Я была смущена, когда напомнила ему о рассказах, что дала почитать во время прошлого визита – почти все из них были из серии «забота о выздоравливающих» – которые, как Джон мне сказал, он собирался читать в самолете. «Теперь ты ПОНИМАЕШЬ, что я имела ввиду, говоря, что истории, что я тебе дала в прошлый раз, были девичьими, для ДЕВОЧЕК? Большую часть времени ты трепыхался как лосось - ох, не могу это выносить!» Джон рассмеялся, наверняка припоминая свои «ослабленные воплощения». «Но, - сказала я, когда представляла новые, - это именно то, что я имею ввиду, когда говорю, что ты - моя муза. Теперь я пишу вещи, которые не писала никогда, с приличными сюжетами и персонажами, как дух Фархан.» Я указала на «Свет на воде». «Это лучшая вещь из когда-либо написанных мной, и все благодаря тебе.» Здесь Алан добавил: «Да, этот персонаж-дух очень хорош. На основе этого ты можешь снять короткометражный фильм.» Я рассмеялась. «Но получится дорого – он снимался бы по всему миру.» Глаза Джона заблестели: «Это хорошо, мне нравится весь мир.» (Ох, сделай это 30-минутной короткометражкой, Джонни – пожалуйста – АААААХХХХХ!)
Итак, мы выпили чай, еще немного поговорили об искусстве, сочинительстве, фильмах, работе Алана, моей работе – действительно, это было так чудесно, сидеть там и видеть Джона таким расслабленным, всего лишь на расстоянии вытянутой руки... Я должна была постоянно напоминать себе, что все поисходит наяву. (Ох уж, и со мной произошла смешная вещь – мне надо было в туалет, и когда я мыла руки, повернула кран слишком быстро. Вода брызнула из раковины, чудом огибая меня и заливая весь кафельный пол. Ой! Вот в каком противном положении я оказалась, вытирая все перед тем, как всплыть, будто ничего не случилось, в гостинной!)
Я даже не помню, как изменился объект разговора, но я упомянула Джону, что Алан любит крикет. Глаза Джона засияли. «Ты любишь крикет, Алан?» Он немедленно встал и принялся наглядно изображать весь случай «Баладжи ломает мою лодыжку» на съемках Hook Ya Crook. Он делал это с огромным энтузиазмом – рассказывая о происшедшем и показывая все действия подачи, отбивания и бросков на техническим жаргоне крикета, который они с Аланом понимали, а я с трудом. Джон закончил фразой: «Мяч ударил в мою кость вот здесь и сломал ее пополам!» Он поднял ногу, как тогда, чтобы показать, куда пришелся удар. Не осталось совершенно никакого следа, но, когда Джон снова уселся рядом со мной, я просто должна была спросить: «Но сейчас все правда в порядке?» Джон убедил меня, что все замечательно. (К счастью, не было причины сомневаться в его словах. С тех пор, как мы пришли, он босиком ходил по комнате вдоль и поперек, двигаясь с легкой грацией жеребенка и не демонстрируя абсолютно никакого намека на ухудшение. Было огромным облегчением видеть, что он восстановился. Но все-таки Джон все еще носил черный шнурочек на правом запястье, который, как он нам сказал, повязала ему тетя, чтобы защитить от сглаза.)
«Это хорошо, - сказала я, - ведь ты поранил и другую ногу в 2006 году, правда? Когда в нее вошел колышек от мотоцикла.» «О да, - сказал Джон. - Я мог видеть два его дюйма в моей ноге.» Он потянул вверх джинсовую штанину, чтобы показать левую ногу. Там, на мягкой части икры, был округлый шрам, напоминавший узел на деревянной доске, около 3-4 см в диаметре. И я, 49-летняя женщина, видевшая массу шрамов похуже в свое время, все равно громко охнула в совершенно девчачьей манере. Джон усмехнулся, как озорной школьник. «Мои кровеносные сосуды и нервы были порваны, - объяснил он (в удивительно беззаботной манере). «Иногда по утрам циркуляция прекращается, и я спотыкаюсь. Но с тех пор, как я травмировал и другую ногу, я забываю, какая из них какая!» Он опять встал и изобразил, как подворачивает ногу. Мы все тихо рассмеялись. Потом Алан вытянул свою ногу в брюках, чтобы продемонстрировать эффектные шрамы с ЕГО аварии на мотоцикле в 1995 году. При этом глаза Джона расширились (шрам Алана выглядит, как рот вырезанной тыквы на Хеллоуин, «улыбаясь» на его ноге вокруг колена.) «Мы братья по шрамам», - провозгласил Алан. Джон ликующе кивнул (мужчины!). «Это хорошо иметь шрамы, - сказал он. - Это показывает жизнь.» Я добавила, что девушкам нравятся шрамы, и я всегда говорила парням, с которыми работала, что если у них какие-то есть, то надо всегда иметь хорошую (и достаточно героическую) историю наготове, чтобы произвести впечатление. Джон рассмеялся, соглашаясь.
Пока мы остановились на теме шрамов и опасности, я почтительно показала на Джона с выражением «куда уж нам...». «Ты спустился на веревке с этого здания в Нью-Йорке, - сказала я с благоговейном страхом, - ты ТАКОЙ храбрый.» Джон застенчиво пожал плечами и ухмыльнулся. «Обама прошел мимо и оставил меня висеть... но это было неплохо.» «Но ты взбираешься по скалам, так?» - спросила я. Джон кивнул. «Да, но это ведь хорошо делать такие вещи.» С этого я рассмеялась. «Может, для ТЕБЯ. Я бы никогда такого не сделала! Я просто думаю, что это сумасшествие!»
К этому времени было около половины второго дня, и все мы проголодались. Джон дал нам меню обслуживания номеров, и я проштудировала его (напрасно) в поисках чего-то, что я могла бы съесть без вреда для моей помады и опасности, что абы-чего поналезет в зубы. Алан решил заказать сырных рулетиков с жареными овощами, я же остановилась на хрустящей утке в фольге. Джон восторгался свежевыжатым апельсиновым соком, который делают в отеле, но я предпочитаю клюкву, поэтому мы с Аланом заказали клюквенный сок. Джон позвонил Кайли и озвучил наш заказ в той же успокаивающей, нежной манере. «А я буду сэндвич с тунцом. Поджаренный черный хлеб. Без масла. (Пауза.) Ну, если там низкое содержание жиров, я съем. И салат. Ароматного уксуса на гарнир. И свежий апельсиновый сок.» Пока я слушала, не могла не думать о том, что Кайли (и ее коллеги) должны ждать его звонков С ОБОЖАНИЕМ. Джон настолько вежлив – нет никакой звездной манерности, его голос такой медоточивый. Кажется, он никогда не повышается, он просто омывает вас – богатый, ровный, как окутывающий шелк.
Пока мы ждали еду, поговорили еще немного – в этот раз о работах по ремонту дома (мы заметно сочувствовали Джону и разгромленному состоянию его квартиры, потому что были в таком положении сами), одежде (я в сари – ха-ха) и разных актерах и акрисах, которыми восхищались. Когда прибыла еда (расставленная Кайли на тележке), Джон сам начал переставлять ее на стол. Экстраординарное зрелище сервированного собственноручно Джоном Абрахамом ланча было гипнотизирующим, и на какой-то момент я околдованно застыла, прежде чем переброситься в реальность и встать, чтобы ему помочь. Он выглядел озабоченным, когда взглянул на наши тарелки («горячее» прибыло с маленькими мисочками салата и чипсами скраю) – «Этого хватит?» Мы убедили его, что этого предостаточно. Он засмеялся. «Ох, я думаю, я просто привык видеть Майка и Ли, поглощающими гигантские количества пищи.»
Признаюсь, я смогла съесть только половину своей порции, потому что это было немного неудобно, и, кушая рядом с Джоном, я все слишком остро воспринимала. Я отдала Алану вторую половину, которую он с аппетитом поглотил. Чтобы не обидеть Джона, я дала понять, что не ем только потому, что все еще слишком нервничаю. Джон нежно улыбнулся, и мы начали говорить о еде, привычках питания и, конечно, упражнениях. Я заметила, что в ожидании встречи с ним работала над собой как сумасшедшая, по четыре раза в неделю, но должна была остановиться, перестаравшись с отжиманиями, потому что начал болеть мой правый локоть. Я шутя заметила, что я не звезда кино, и не нуждаюсь в бицепсах, зато в моей профессии очень нуждаюсь в руке, которая работает как надо. «О, ты выглядишь очень спортивной. - серьезно сказал мне Джон. - Я подумал об этом, как только открыл дверь.» Он поспешно добавил: «Я знаю, здесь это значит кое-что другое. Но в Индии, говоря «в хорошей форме», мы имеем ввиду «здоровой». (Он имел ввиду, что в Великобритании парни говорят девушкам, что они «спортивные», имея ввиду, что они «желают» их, но откровенно говоря, я остановлюсь на другой версии, потому что не беру близко к сердцу другого сказанного мне в МОЕМ возрасте! Но, я думаю, вы можете представить себе мою безусловную радость при получении подобного комплимента от кого-то, кто сидит здесь, выглядя так же великолепно, как Апполон или Парнас! Ого!)
Когда я поднялась, чтобы вымыть в ванной свои липкие руки, глупый кран снова попытался меня обдать! Я отскочила в сторону. «Упс, кран почти подловил меня», - рассмеялась я, когда СНОВА вытерла пол! Джон издал звук, выражавший веселое согласие, из чего я сделала вывод, что кран точно подловил и ЕГО за время пребывания в отеле!
По мере развития разговора Джон заговорил о 1-800 Love. Он сказал, что это прекрасная «вещь для ципочек» (он улыбнулся, когда я сморщила нос, потому что знает, что я НЕНАВИЖУ кино для ципочек), и что он присутствует во всех эпизодах, кроме одного. Этой ночью (первой из четырех запланированных) они начинали снимать развязку фильма. Специально для них должен был быть закрыт Тауэрский мост – впервые со времен «Мумия возвращается». Джон сказал, что съемки также проходили на историческом рынке города, на мосту Миллениума (пешеходный мост через реку) и в Южном банке, напротив зданий парламента. Замечательно.